Первый министр царя и отец лжи. Что писали о графе Сергее Витте его современники

"Первый министр царя, величайший человек России" - с такими определениями, данными Витте, никто даже не спорил. Он сделал очень много, его энергия на всех государственных постах потрясает. Витте почти всегда добивался своих целей, и несмотря на случавшиеся неудачи, Сергея Юльевича запомнили навсегда хотя бы по наведению порядка в области железных дорог и созданию единых тарифов, а также по знаменитому Портсмутскому миру.

Пересказывать биографию графа Сергея Витте неблагодарное занятие, тем более что он оставил после себя обширные мемуары, где подробно расписал всю свою жизнь. В этих воспоминаниях Витте дает очень емкие и весьма острые характеристики современникам. Например, кого-то он называет благороднейшим человеком, а кого-то прямо вспоминает как ничтожнейшую личность. Не зря вдова Сергея Витте указала в предисловии к мемуарам, что после его смерти к ней приходили разные господа, облеченные серьезными полномочиями, и требовали выдать архив супруга. И даже устроили обыск, но ничего не нашли.

Про Сергея Юльевича историками написаны тома, а его деятельность обсуждается до сих пор, причем очень страстно и не всегда объективно. Поэтому лучше всего дать характеристику графу Витте словами его современников, коллег, граждан Российской империи.

Гениальный человек

Александр Извольский, министр иностранных дел Российской империи в 1906-1910 годах, считал Сергея Витте просто гениальным человеком. Он вспоминал, что граф Витте имел значительное количество врагов, но также много восторженных поклонников.

Извольский отмечает очень важный факт: царские министры работали сами по себе, без всякого единства в работе и подчинялись в своей деятельности лишь императору. Но Сергей Витте, заняв пост министра финансов, стал фактическим главой русского правительства. "Он осуществлял контроль над бесчисленной армией чиновников всех наименований и рангов в войске, во флоте, даже на дипломатической службе. В дальнейшем его стремление бесконечно распространять власть государства даже в сферу деятельности, отмеченную личной инициативой, привело к тому, что в течение десяти лет он был действительным господином 160-миллионного населения империи".

Извольский отмечает, что наряду с решением многих проблем, Витте провел крайне неудачную реформу, связанную с введением винной монополии, которая привела к деморализации и обнищанию народа.

Кстати, именно Сергей Витте считается одним из идеологов создания прообраза Евросоюза. Только он именовал его континентальным союзом и входить в него были должны Россия, Германия и Франция. Но Извольский считал эту идею химерой. В тоже время, бывший царский министр отмечает чисто человеческие свойства характера Витте: "Он был верным и преданным другом и вызывал взамен горячую привязанность. Он умел ненавидеть и являлся страшным врагом для своих противников". Подытоживая отзыв о графе Сергее Витте, Извольский пишет: "Но со всеми его недостатками это был один из величайших государственных деятелей".

Поцелуям не было конца

Владимир Коковцов, председатель Совета министров Российской империи в 1911-1914 годах. Он в своих мемуарах не дает характеристик, не ищет обоснования событиям, а просто излагает факты.

В 1903 году ему рассказали, как Сергей Витте был формально повышен в должности, став председателем комитета министров. Но при этом потерял практически всю власть, так как это место было номинальным. Возвращаясь от императора Николая II, сообщившего Витте о новом назначении, бывший министр финансов бушевал.

"Вы понимаете, - сказал Витте, - что меня просто спустили. Я надоел, от меня отделались, и мне следует просто подать в отставку". В то время он даже всерьез опасался ареста.

Хотя Коковцов и пострадал в свое время от интриг графа Витте, тем не менее, он всегда считал его выдающимся человеком. Первое их знакомство, в 1892 году, едва не окончилось уголовным преследованием Коковцова. Витте, будучи министром финансов, вдребезги разнес документ, в подготовке которого принял участие Коковцов, причем у того появилось ощущение, что его вот-вот обвинят в служебном подлоге. И только вмешательство высших лиц империи разрешило конфликт. Витте потом признался, что был неправ.

А в 1896 году он, совершенно внезапно, приехал домой к Коковцову и предложил тому стать его заместителем (товарищем министра финансов). Они проработали вместе шесть лет без единого конфликта.

5 февраля 1905 года Коковцева назначили министром финансов. Витте был в восторге. "Объятиям и поцелуям не было конца, - вспоминал Коковцов. - Излияния в дружбе и преданности лились рекой".

Особое место в мемуарах занимает поездка Сергея Витте в США, на переговоры с Японией, окончившиеся заключением Портсмутского мира в 1905 году. Вернувшись от императора, который попросил будущего графа взять на себя эту непростую миссию, Сергей Юльевич встретился с Коковцовым и сказал: "Когда нужно чистить канавы, так посылают Витте".

Но через несколько лет их отношения испортились и Владимир Коковцов объясняет это тем, что властолюбивый Витте, чрезвычайно деятельный и полный инициативы, очень тяжело переносил бездействие, отстраненный от практической работы. Что и стало причиной его эмоциональных срывов на всех без исключения, в том числе и бывших коллегах.

Переговоры в Америке

Иван Коростовец, участник дипломатической миссии Витте в 1905 году в США вспоминал, что всех в делегации поразила удивительная легкость, с которой Витте, не имея профессиональной подготовки, вошел в выпавшую на его долю роль дипломата, его находчивость, гибкость и умение приспособиться к новой, чуждой обстановке. Витте заявил тогда, что поведет дело на переговорах с Японией так, как ему подскажут здравый смысл и интересы России. Хотя Россия и проиграла войну японцам, на дипломатическом поле боя Витте был намерен побеждать.

Коростовец в мемуарах приводит слова американцев, общавшихся с будущим графом: "Какой он простой, совсем не представитель самодержавной России, а скорее вождь демократов".

Сергей Витте на труднейших переговорах показал себя не только выдающимся дипломатом, но и русским патриотом в самом высоком смысле этого слова, считал Иван Коростовец.

По приезду в Нью-Йорк русскую делегацию атаковала толпа журналистов. Витте сделал заявление, подписал свой портрет и позировал фотографам. Явилась депутация славян с хлебом-солью на серебряном блюде. Создалась ужасная толкучка и полиция принялась раскидывать толпу кулаками, причем не разбирая в своем усердии дипломатов от прочих граждан. Тумаков досталось всем.

Американская пресса пыталась вызнать все, что можно. Газеты только и писали о переговорах. Было много карикатур, Россия изображалась медведем, который тащит за собой президента США Рузвельта. Или был такой рисунок, где Витте и его японский оппонент играют в карты, разыгрывая Сахалин.

Решающим моментом переговоров Коростовец считал миг, когда Сергей Витте зачитал ноту об отказе России о выкупе северной части Сахалина. Все сидели молча. Витте безучастно отрывал от листа бумаги кусочки, посол России в США Розен курил. Представитель Японии Комура встал и заявил, что они согласны с предложением России.

"Русские хоть и были побеждены, но чувствовали себя победителями, - писал Иван Коростовец в мемуарах. - В баре провозглашают тосты за процветание России и Соединенных Штатов. Губернатор Нью-Гемпшира изъясняется в любви к России".

Презирал людей

Дмитрий Хорват, генерал-лейтенант, управляющий Китайско-Восточной железной дорогой, вспоминал, что Витте относился к людям с презрением, был резок и несдержан, почему и имел много врагов. Ко многим он относился пренебрежительно. Но Хорват отдавал должное Сергею Юльевичу, как государственному деятелю.

"Витте был человек, быстро схватывающий суть дела, решительный и настойчивый, - писал он. - Начиная со своего громадного роста, он во всем олицетворял мощь и был одинаково велик как во всех своих достоинствах, так и в своих недостатках. Это был поистине великий делец".

Дмитрий Хорват отмечал, что благодаря большому уму и сильному характеру Витте удалось не только создать колоссальные проекты, но и осуществить их. Причем, не затягивая дел, он мог быстро достигать результата. Хорват перечислил наиболее важные, на его взгляд, дела Витте. Это установление тарифной системы на железных дорогах, введение винной монополии и денежная реформа - введение в обращение золота.

Не в ущерб карьере

Анатолий Кони, обер-прокурор уголовного кассационного департамента Правительствующего сената, встретился с Витте в комиссии по исследованию железнодорожного дела в России в 1876 году. Среди прочего там обсуждался вопрос об объединении железнодорожных тарифов. Его выдвинул Витте, который, на взгляд Кони, отличался глубоким знанием дела.

А через пять лет они встретились вновь при расследовании крушения царского поезда, где ехал Александр III с семьей. Следствие возглавил Анатолий Кони и вдруг к нему заявился Витте. Он был очень взволнован и просил совета, как ему вести себя на допросах. Витте пояснил, что ему предстоит очень важное назначение, но если он расскажет, все, что знает по этому делу, то может восстановить против себя министра финансов Вышнеградского и министра путей сообщений Посьета. Кони удивился, но успокоил Сергея Витте и того допросили без всякого ущерба для карьеры.

Несмотря на этот случай, Анатолий Кони характеризовал Витте, как настоящего государственного человека с широкими горизонтами и смелыми задачами. Причем он занимался самыми разными делами. Например, в преддверии столетия Пушкина, Витте предложил в память поэта восстановить Императорскую Российскую академию, членом которой был Александр Сергеевич. Анатолий Кони поддержал его, но их инициатива не реализовалась.

"Через всю деятельность Витте красной нитью проходит его представление, как о лучшей форме правления, о неограниченном самодержавии, опирающемся на способных, энергичных, и снабженных знанием и долголетним опытом по своей части министров", - размышлял впоследствии Анатолий Кони. Однако он указывает в своих записках, что впоследствии сам Витте не раз испытал на себе отрицательное воздействие бесконтрольных и безответственных личных распоряжений самодержавного государя.

Последний раз Кони и Витте встретились в 1910 году. Витте просил известного юриста помочь в расследовании двух покушений на него. Эти уголовные дела были прекращены по формальным основаниям. Витте жаловался на то, что за его спиной шепчутся, будто бы он сам организовал эти покушения.

Лишь бы дело сделать

Наверно, самый взвешенный и спокойный анализ деятельности графа Сергея Юльевича Витте дал знаменитый историк Евгений Тарле. Он написал обзорный очерк об этом выдающемся государственном деятеле, где постарался непредвзято осветить его деятельность. Конечно, надо учитывать, что Тарле писал его в двадцатых годах прошлого века, находясь в Советском Союзе. Ему пришлось вплести в весьма объективный очерк немного марксистских взглядов на Витте.

Тарле дает ему точную и емкую характеристику в самом начале своего очерка: "Основная черта Витте, конечно,- жажда и, можно сказать, пафос деятельности. Он не честолюбец, а властолюбец. Не мнение о нем людей было ему важно, а власть над ними была ему дорога. Не слова, не речи, не статьи, а дела, дела и дела - вот единственное, что важно. Сказать или написать можно, если нужно, все, что заблагорассудится, лишь бы расчистить перед собой поле, устранить препятствия и препятствующих и начать строить, создавать, переменять, вообще действовать. Один уже покойный публицист (А.И. Богданович) когда-то выразился так: "Витте не лгун, Витте - отец лжи". До такой степени это свойство казалось ему неразрывно сросшимся с душой графа Витте. Но это свойство происходило именно от полного презрения к словам. Сказать ложь или сказать правду - это решительно все равно, лишь бы дело было сделано".

Северным путем

Сейчас мало кто знает о том, что именно Витте был одним из тех, кто предложил использовать Северный морской путь. И свои слова он, по свойству характера, тут же обратил в дело. Вот что он писал: "В 1898 г., а именно в конце этого года, был по моей инициативе заказан ледокол "Ермак"; ближайшей целью сооружения этого громадного ледокола была у меня та мысль, чтобы, с одной стороны, сделать судоходство в Петербурге и других важных портах Балтийского моря в течение всей зимы, но главным образом попытаться, нельзя ли пройти на Дальний Восток через северные моря, по северному побережью Сибири".

Сергей Витте рассказывает, что он пригласил к себе знаменитого ученого Дмитрия Менделеева и прославленного адмирала Степана Макарова. Целью встречи было узнать их мнение, как лучше пройти Северным морским путем. Менделеев заявил, что лучше всего проложить маршрут через северный полюс. Макаров же полагал, что лучше всего идти вдоль побережья. К согласию тогда они не пришли. Витте резюмировал "в конце концов ни тот, ни другой проект не осуществился".

А впервые за одну навигацию Северным морским путем прошла экспедиция Отто Шмидта в 1932 году на ледоколе "Сибиряков".