Негромкие даты "Савинкина календаря"

В 2021 году сделал интересный проект - каждый день выкладывал в соцсетях зарисовки из своей жизни. Назвал их "Савинкин календарь". Дочь Ксения оформила их в виде перекидного календаря. Люди читали и лайкали, оставляли благодарные комментарии, просили еще.

Мы в "Родине" тоже написали об этом.

Так появилось 365 очень личных текстов. Про первую любовь Олечку Прищепову, которой пятиклассник Паша Савинкин написал записку: "Оля, я тебя люблю", а через несколько лет она умерла от рака. Про то, как принимали Пашу в пионеры и шел он домой, расстегнув пальто (а стоял декабрь!), чтобы все видели его красный галстук. Про отца, который в войну возил на полуторке оружие и боеприпасы, поседевшую мать. Про соседа, что забрали на 15 суток за едкую шутку про Хрущева.

Каждая заметка - привязана к календарной дате.

- С десяток историй были написаны раньше, - рассказал нам Савинкин, - разбросаны по клочкам бумаги, по разным углам рабочего стола на компе - вдруг что-то вспомнится, черкнешь несколько строчек (не забыть бы!), сохранишь на первой попавшейся страничке. И были эти заметочки ну прямо с ладошку. Так и накапливались они, и было жалко, что пропадают. А в календаре они к месту.

Жанр определить сложно - рассказики, анекдоты, притчи? Один ученый-лингвист назвал их крохотками, от слова "крохотные". Другой придумал слово перелистики.

О книге Савинкин не думал, жена с дочкой настояли. В Новый год положили под елку конверт и пожелание - издать книгу.

- В конверте были деньги, - объясняет автор, отец и муж. - Но деньги-то из общего бюджета, ясно же. Поэтому долго кочевряжился. У нас же книги издают сугубо на свои личные. Кому-то взрослые дети помогают, а кому-то и проданный гараж, знаю таких.

Благовещенский писатель и давний друг Савинкина Владислав Лецик посоветовал дизайнера, тот подготовил иллюстрации и верстку. Накануне сдачи этого номера "Родины" в печать Савинкин приехал к нам в редакцию с сигнальным экземпляром книги.

Так получилось, что, перелистывая страницы собственного календаря, он описал и нашу с вами жизнь. Как гордились мы красными галстуками, служили в армии, всей страной строили БАМ, слушали "Битлз", смотрели в видеосалонах "Кошмар на улице Вязов". А еще - горевали, когда умирали друзья, расспрашивали дедов о войне, на всю жизнь запоминали первых учителей, плакали по утонувшему "Курску". Как так вышло? Почему в этих очень личных историях Павла Савинкина мы узнаем себя?

- Ну мы же из одного времени, плоть от плоти, - говорит он. - Общие воспоминания: Гагарин, песни, хрестоматийные книги и фильмы, "Пионерская правда" и "Комсомолка", студенческие поездки в колхоз. И частности, отдельные эпизоды подкрашивают это общее. Кто не помнит, как поздним общежитским вечером можно было, если очень хотелось есть, пробежаться по девчачьим комнатам, взять пару луковиц, поджарить их и, положив на краюху хлеба, с аппетитом схрумкать с соседями по комнате? Ну если девчата на чай не затягивали... И все наши общежитские помнят, что можно было выпить в буфете дешевого чая из огромной бадьи-титана и заесть его пирожком. Ну или вкуснейшей, если хватало копеек, ромовой бабой! Сейчас таких (и рома, и баб) точно нет!

Герои "Календаря Савинкина" понятны и узнаваемы - сосед по общаге шутник Саня Жуйков, старший брат Витька, сосед-стиляга Толян Яковлев, басист местного ансамбля Витя Педручный, армейский дружок Серега Капитонов, первая любовь Олечка Прищепова, бамовский приятель Индулис Пелманис. Какой лейтмотив у всех этих историй, есть ли в книге генеральная линия? Отвечая, автор начал издалека.

- У Лецика есть короткая пронзительная повесть про его детство - "Первые приветы". Она в чем-то смешная, а в некоторых местах - слезы на глаза. Там в конце есть эпизод - уборка картошки, вечером посиделки у костра, девчонки поют красиво и протяжно. И вдруг понимаешь - это и есть вступление героя во взрослую жизнь, а все описанное ранее было шажками к ней. Вот именно это я и хотел вложить в календарь. Вроде бы какие-то отдельные эпизоды о том, о сем, а все вместе они - это приход к себе самому сегодняшнему, семидесятилетнему. Из мозаики этих историй сложилась моя жизнь.

И не только ваша, Павел Андреевич...