Умер генерал Харчевский: что он говорил о F-16, скрытности американцев и выдержке Путина

СУшка с большим будущим

Александр Николаевич, часто можно слышать, что у нашей авиации - тяжелые времена: нет новых самолетов. Лет через пять-десять авиатехнику закупать будем, как 95 лет назад царская Россия в Европе аэропланы покупала. Так ли это?

Александр Харчевский: Нет, закупать не будем. Взять хотя бы истребитель-бомбардировщик СУ-34, который поступил к нам в авиацентр буквально на днях. Да, за последние пятнадцать лет - это первая совершенно новая модель, к освоению которой мы приступаем. До сих пор обкатывали модернизированные модификации самолетов, созданных еще в эпоху Советского Союза.

Но СУ-34 - многоцелевой ударный самолет поколения "четыре плюс". Это - уже будущее, поскольку у самолета неограниченные возможности по модернизации: и увеличению дальности, и энергетическим мощностям, и в вооружении, и в различных комплексах наведения. В Липецке будем изучать боевые возможности нового самолета, переучивать летный и инженерно-технический состав строевых частей.

Если самолет "четыре плюс" такой совершенный, то что же такое - пятое поколение? И когда машины такого класса потребуются нашим ВВС?

Александр Харчевский: Пятое поколение - это незаметность, высокие маневренные характеристики, сверхзвуковая скорость на бесфорсажных режимах, уникальное оружие... Однако самолет, в принципе, - средство доставки оружия. А у нас и сегодня этих средств доставки достаточно - практически все типы самолетов сейчас модернизируются: и МиГ-31, и СУ-27СМ, и СУ-24М2. И их эффективность высока. Считаю, новая машина должна появиться тогда, когда процесс модернизации предыдущего поколения зайдет в тупик. Если уж чудо-самолет и создавать, то такой, который не будет "за уши притянут" к стандартам пятого поколения. На мой взгляд, его отличительной чертой будет гиперзвуковая скорость.

Модернизация - дело тонкое

За последние пятнадцать лет вы неоднократно встречались с американцами - и в небе, и на земле; летали на их боевых самолетах. Какое впечатление у вас сложилось об их военной авиации?

Александр Харчевский: На F-16 я летал в первый раз в 1997 году, в последний - девять лет спустя. Понравилось, что за это время самолет прошел четыре модернизации. Это серьезное продвижение вперед. Я заметил, что F-16 действительно стал лучше управляем. На 20 процентов тяга двигателя увеличена. И прицельно-навигационный комплекс изменился, правда, они его нам в работе не показывали. Американцы максимум выжимают из своих самолетов. Несмотря на то что у них уже есть F-22, понимают, что много их поставить в части не смогут.

А что говорят о нашей технике американские летчики?

Александр Харчевский: Генерал Уильим Хоббинс, командующий ВВС США в Европе, бывал в Липецке и пилотировал СУ-27. От нашего самолета был в восторге. Но, чувствовалось, что до конца свои мысли он не раскрывает. Вместе с тем, когда мы с генералом общались, иногда у него проскальзывало, что он не очень доволен своим военно-промышленным комплексом.

Как командующий авиацией в Европе, Хоббинс имеет право распределять деньги на модернизацию того или иного типа самолетов. Но жаловался: промышленники везде видят прибыль. Даже порой в ущерб государственным интересам. К сожалению, могу добавить, и у нашего ВПК проявляются такие же качества.

Что вы имеете в виду?

Александр Харчевский: На международном авиационно-космическом салоне МАКС-2007 в августе мы будем представлять две модернизации СУ-24. В разработке одной из них - специализированной вычислительной подсистемы - мы непосредственно участвовали. Она уникальна тем, что позволяет повысить боевую эффективность самолета в 2-3 раза, а среднегодовые расходы на его эксплуатацию сократить более чем на 15 процентов. Ничего подобного нет ни у наших вероятных противников, ни на других наших модифицированных самолетах.

Вся проблема - добиться, чтобы модернизация пошла в серию. На это уже потрачено много лет, и - никак. Потому что эту вычислительную подсистему создавала маленькая фирма, а у нас есть монополист, который имеет право на всю модернизацию.

Где мы ее только не демонстрировали! Начали заниматься с 2000-го года. А с 2003-го показывали на учениях в Киргизии, Таджикистане, в Нижнем Тагиле на выставке вооружений. Там представители 33 государств на огромном мониторе видели: цель за 11 километров и СУ-24 с первого захода ее уничтожает. Всех заинтересовало. Ведь мы обычную бомбу бросаем за 8-10 километров от цели со свободного маневра, не входя в зону действия ПВО противника. Мощность по тротиловому эквиваленту у бомбы выше, чем у ракеты, а точность - такая же. И стоимость бомбы раз в сто дешевле, чем ракеты. А вот все выгоды отечественного высокоточного оружия нам еще надо доказывать.

Керосин на "бочку"

Кстати, ведь именно в 2000-м году вы совершили свой знаменитый полет в Грозный с президентом на борту?

Александр Харчевский: Ну, он не просто пассажиром был. В полете, на обратном пути, я научил президента "бочку" делать - когда самолет вокруг своей горизонтальной оси поворачивается на 360 градусов. И когда он сам попробовал, как боевой СУ-27 легко от ручки вращается, проявил восхищение: какой управляемый самолет! А до тех пор был совершенно невозмутим, хотя и случился один инцидент.

Когда мы подлетали к Ханкале, я, в целях безопасности при посадке, совершил резкий маневр. Возникла перегрузка, на которую никто не рассчитывал. Когда мы сели в Грозном, только тут выяснилось, что президенту ногу зажало между педалью и бортом. А он молчал, пока не стали выходить из кабины. Потом расшнуровал ботинок и только так из него смог вынуть ногу. И все спокойно, без всяких эмоций.

Говорят, вы не просто так дали президенту "порулить": была к нему просьба...

Александр Харчевский: Когда летели, президент спросил, какие у нас проблемы. Я ответил: "Скоро учения исследовательские, а керосина нет". После посадки он уточнил, сколько центру надо топлива. И мы его получили.

А сейчас, если бы ситуация повторилась, стали бы опять просить керосин?

Александр Харчевский: Нет, не стал бы. Впервые за пятнадцать лет летаем без оглядки на топливо. На этот год на ВВС дали топлива сверх лимита - хватает с избытком. И дело пошло. Если за весь прошлый год мы подготовили на класс девять летчиков, то с начала этого - уже тридцать.

В 2000-м году мы имели на летчика 10-12 часов налета, сейчас приближаемся к сорока часам во фронтовой авиации вообще. По нашему центру показатели еще выше. И учения у нас идут гораздо интенсивнее. Поэтому попросил бы я президента создать программу поддержки ВВС - подобную той, что создана в поддержку флота. Здесь комплекс мер нужен: и модернизация действующих самолетов, и новые самолеты, и кадры. Это очень важно.

Летчик живет на земле

Первым делом у летчиков - самолеты. Ну, а квартирный вопрос не испортил авиаторам жизнь?

Александр Харчевский: С 2004 года острой жилищной проблемы уже нет. Семь лет назад очередь была - 1180 человек. С того времени мы построили 1060 квартир - последнее новоселье справили год назад. А сейчас в военном городке строится двухсотквартирный дом: уже в этом году сдаем большую часть квартир. И на очереди еще один дом - на 240 квартир.

Надеемся, что на следующий год будет готов: новый главком ВВС Зелин был у нас, обещал, что деньги найдутся. Вместе с ним встречались с губернатором области. Королев гарантировал свою поддержку. Дело в том, что жилье мы строим на средства министерства обороны по цене гораздо ниже рыночной. Спасибо, конечно, строителям, что входят в наше положение, но без содействия областной власти здесь никак не обойтись.

Действительно тяжелое положение у нас с гражданскими служащими. Их много сотен. Получают такую мизерную зарплату - две с половиной - три тысячи, что сантехников, электриков, монтеров для обслуживания аэродромной инфраструктуры не хватает. В этой ситуации большая помощь, опять-таки, - от областной администрации. Она обеспечила бесплатную перевозку служащих, что крайне важно: от города до аэродрома - 12 километров. Платит областной бюджет. Иначе мы потеряли бы личный состав, который на аэродроме работает, в том числе многих военнослужащих-контрактников.

Кстати, о квартирах - вернее, о кадрах. Решая одну проблему, рождаем другую. Ведь сейчас вопрос так стоит: если летчик, выслуживший срок, квартиру получил - все, увольняйся. Продлевать службу ему нельзя. Это абсолютно неправильно. Сегодня такая ситуация складывается, что летчики востребованы как никогда. Чтобы подготовить классных летчиков, нужны годы. Не случайно в авиации количество аварий и катастроф по причине человеческого фактора дошло до 70 процентов.

К сожалению, подготовка летчиков за последние пятнадцать лет велась недостаточно эффективно. Понятно, в училище курсантам давался небольшой налет. Но главное: у нас не было и сейчас нет конкурса в летные училища.

Беспроигрышная серия

Почему сейчас парни в летчики не идут?

Александр Харчевский: Надо поднимать престиж авиации. Надо готовить будущих летчиков со школьной скамьи. У нас для этого недостаточно пропаганды, чтобы мальчишки мечтали, как когда-то, стать летчиком или моряком.

Вы еще несколько лет назад выходили с инициативой создать кадетский корпус в Липецке, почему до сих пор его нет?

Александр Харчевский: Пока не получается. Но думаю, кадетский корпус в Липецке будет. Ведь к нам с этим пожеланием обращаются постоянно и учителя, и родители. Нам стыдно. Пять лет я этим занимаюсь. Но все сводится к тому, что нет то помещения, то денег. Сейчас в общеобразовательной школе затраты на одного ученика где-то 9 тысяч рублей в год, на кадета - тысяч на пять больше. Начинать в Липецке я думаю с двух классов по 30 человек. А потом наращивать. Даже не обязательно, чтобы этот корпус был чисто летной направленности.

Вот в Тамбовском корпусе три класса: общевоенный, авиационный и морской. У меня там внук Максим учится. Заметно возмужал и повзрослел. Вот и на День ВВС мы по традиции готовим на аэродроме праздник для детей. Угостим солдатской кашей из полевых кухонь. Дадим возможность посмотреть на достижения нашей авиации.

Для этого в авиацентре и создана пилотажная группа "Соколы России"?

Александр Харчевский: Не только для этого - интерес к авиации растет в обществе в целом. К тому же группа возникла сама собой. Поскольку мы занимаемся исследованием тактики групповых полетов, то создать пилотажную группу для нас никакого труда не составляло: мы демонстрируем лишь то, что делаем в своей обычной работе. Отсюда и наша особенность: в своих программах воздушный бой кроме нас никто не показывает. В августе за десять дней нам предстоит пять показательных полетов - от Махачкалы до Екатеринбурга.

Вам приходилось вести учебные единоборства в воздухе с пилотами разных стран. Каковы итоги?

Александр Харчевский: Восемь поединков провел с американцами, 36 - с летчиками-бурами Южно-Африканской республики. Один - с французским летчиком, причем я пилотировал на "Мираже". Все бои в мою пользу закончились.

За счет чего вы побеждаете?

Александр Харчевский: Тактические приемы - достояние отечественной авиации. В воздушном бою побеждает тот, кто сумеет поставить себя на место противника и исходя из этого грамотно определить свои действия. Противника надо разгадать с первых мгновений схватки. В ЮАР мы шесть раз сходились с одним командиром эскадрильи. И каждый раз он строил бой по-новому, в зависимости от ситуации. Строил так, как и я бы сам на его месте сделал. Поэтому я и выигрывал, что понимал его.