Чаша екатеринбургской гранильной фабрики

Каждый день мимо этой яшмовой чаши, не останавливаясь, проходят толпы посетителей Эрмитажа. А остановиться стоит хотя бы для того, чтобы прочесть надпись на ее бронзовой оправе и представить, как скользили по этому камню руки императора Александра I...

Плод труда "врага труда"

Коридор Зимнего дворца, ведущий от Комендантского подъезда в Растреллиевскую галерею, уставлен скульптурой и декоративными вазами из уральского камня. Посетители, не мешкая, устремляются через этот полутемный переход в великолепные и ярко освещенные залы музея. А ведь и тут можно найти предметы, достойные пристального внимания. И прежде всего - монументальную яшмовую чашу, плинт которой оправлен золоченой бронзой с гравированной надписью:

"Государь Императоръ Александръ Павловичъ, во время посещенiя своего Екатеринбургской гранильной фабрики 26. Сентября 1824. года Соизволилъ учавствовать <так в оригинале! - Авт.> въ Обработк украшенiй сей Чаши".

Вообразить Александра I за этим занятием смогут, должно быть, не все. Всем известна любовь к разнообразным ремеслам его предка - Петра Великого, который, по известному определению Пушкина, "на троне вечный был работник". Однако представители мужского потомства Петра I на русском престоле в XVIII столетии - внуки Петр II и Петр III - дедовской склонности к ремеслам не унаследовали; Иоанн VI, внучатый племянник Петра I, с младенчества вел жизнь в заточении. Лишь правнук великого преобразователя, Павел Петрович в отрочестве упражнялся в токарном деле под руководством французского мастера. Что же касается Александра Павловича, то в хлестких стихах зашифрованной Пушкиным Десятой главы "Евгения Онегина" Александр I объявлен "врагом труда".

Но как быть тогда с надписью на чаше и чему верить?

Жан Луи Вуаль. Великий князь Александр Павлович. 1792 год. Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург

Ремёсла Его Высочества

За год до посещения Екатеринбурга императором Александром I, 25 августа 1823 года, Александр Пушкин писал брату Льву: "Изъясни отцу моему, что я без его денег жить не могу. Жить пером мне невозможно при нынешней цензуре; ремеслу же столярному я не обучался...". Последнее замечание тем более любопытно, что "враг труда" Александр Павлович с этим ремеслом был знаком не понаслышке: в 1806 г. император Александр приказал выплатить знаменитому мастеру-краснодеревцу Христиану Майеру 500 рублей за двухлетнее обучение - "за показывание мне столярного рукоделия во время младенчества моего".

Впрочем, Александр владел не только этим ремеслом. В физическом, умственном и нравственном развитии внуков Екатерина II видела дело государственной важности. Педагогическая программа императрицы была составлена под влиянием самых смелых идей философов XVIII столетия. В частности, великих князей Александра и Константина учили ремеслам, являвшимся, по убеждению Ж.-Ж.Руссо, незаменимой школой достоинства и независимости.

"Если бы вы видели, - писала Екатерина французскому писателю Ф.-М.Гримму летом 1783 г., - как господин Александр копает землю, сеет горох, сажает капусту, пашет сохой, плугом, боронит, потом весь в поту идет мыться в ручье, после чего берет свою сеть и с помощью сударя Константина принимается за ловлю рыбы". Весной следующего года Екатерина сообщала Гримму, что Александр и Константин "занимаются изучением столярного мастерства под руководством г. Майера, столяра-немца, и большую часть дня пилят, стругают". В другом письме летом 1785 г. она извещает Гримма о том, что Александр и Константин "белят снаружи дом в Царском Селе, под руководством двух шотландских штукатуров, и бог знает, какими мастерствами они уже занимались".

Эти занятия не прошли для Александра бесследно. Через тридцать лет, в 1815 году, путешествуя по Европе, император Александр остановился в Богемии у князя Карла Шварценберга. Во время одной из прогулок с семьею князя и с его гостями в окрестностях поместья Глубока русский император тряхнул стариной: увидав пашущего крестьянина, он попросил уступить ему соху и провел по полю свою борозду...

Порфироносный фермер

"Я охотно уступлю свое звание за ферму подле вашей, мой дорогой друг", - писал Фредерику Сезару Лагарпу его воспитанник, наследник цесаревич великий князь Александр Павлович в феврале 1796 г. И четверть века спустя в Царском Селе он попытался воплотить в жизнь свою несбыточную мечту о жизни фермера. В 1822 году выписал быков и коров тирольской, венгерской, швейцарской, английской, голландской, холмогорской и малороссийской пород в количестве 62 голов и 100 мериносов из Троппау. София Шуазель-Гуфье, посетившая царскосельскую ферму летом 1824 года, вспоминала: "Мне показали великолепно переплетенную счетную книгу, в которой государь, ради развлечения, сам записывал доходы от своих баранов; и он очень был доволен, что сукно его мундира было выработано из их шерсти. Эти простые занятия, приближавшие государя к природе, доставляли отдых его уму, утомленному долгой напряженной работой".

Об этой "долгой напряженной работе" свидетельствуют и дневники Александра Михайловского-Данилевского, адъютанта императора: "Все те, которые его окружают, не могут заниматься с ним без особенной усталости, потому что нет назначенного времени для работы. Государь преимущественно много трудится или дня за два или накануне своего отъезда из какого-нибудь города, тогда целые ночи просиживает за делом...".

Корзухин Алексей «Александр I на Верх-Исетском заводе в Екатеринбурге в 1824 году» 1877 Холст, масло. Государственный Русский музей

Кайло для берггауера

В августе 1824 года император предпринял путешествие в восточные губернии. На Урале Александр Павлович не раз пробовал себя в новых для него ремеслах. На новооткрытом Царево-Александровском руднике, названном в его честь, государь объявил, что хочет поработать "на счастье". "Теперь я буду берггауером" (рудокопом), - объявил он, получив кайло и лопату. Эти инструменты и золотой песок, добытый императором, долгие годы сохранялись в конторе заводского управления.

В сентябре Александр I посетил Екатеринбург. На Нижнеисетском заводе у одного из заводских горнов император под руководством опытного мастера отковал два гвоздя, у другого горна - топор. Наконец, 26 сентября Александр побывал на знаменитой Екатеринбургской гранильной фабрике; в этот день он испытал себя в роли камнереза и принял участие в обработке рельефа великолепной массивной чаши из серо-зеленой калканской яшмы. По его отъезде из Екатеринбурга плинт этой чаши оправили золоченой бронзой, украшенной памятной надписью.

P.S. Тринадцать месяцев спустя император Александр Павлович скончался в Таганроге. Возможно, если бы Пушкин видел государя с кайлом в руднике или с молотом в кузне, он не был бы столь пристрастен к нему в своем приговоре. Не исключено, впрочем, что он не видал этой чаши и не читал памятной надписи на ее бронзовой оправе...