Что известно о Первой мировой войне спустя 100 лет после ее окончания? Чем она закончилась для России? Наверное, сейчас многие затруднятся вспомнить что-то об этом. А ведь память у нас буквально под ногами…
Артем Локалов
Изначально Братское кладбище, а теперь Парк Героев Первой мировой войны.
...Рядом с московской станцией метро "Сокол" есть парк. Еще сто лет назад это было Братское кладбище, которое в 1915 году решено было организовать рядом с подмосковным селом Всехсвятским. Здесь хоронили воинов, которые скончались в госпиталях - Москва приняла больше всего раненых. Тут были могилы сестер милосердия, которые погибли на передовой, помогая раненым.
Через несколько лет после революции почти двадцать тысяч могил солдат, офицеров и сестер милосердия решено было уничтожить.
"Ту" войну старательно стирали из памяти. Войну, которую на открытках начала ХХ века называли Второй Отечественной.
Бывшее кладбище маскировали, как могли. Тут разбили не только парк. Например, на городской карте 1936 года в северной его части значились... парники.
Из тысяч захоронений Братского кладбища до сегодняшнего дня сохранилось одно. Это могила студента, вольноопределяющегося 266-го Пореченского пехотного полка Сергея Шлихтера.
Возможно, захоронение не тронули, потому что отец Сергея - Александр Шлихтер - после революции занимал важные посты в советском правительстве, был знаком с Лениным, оставил воспоминания о нем.
А Сергей Шлихтер оставил воспоминания о "той" войне. В 1917-м в Красноярске издали книгу. "На пороге жизни. Из писем и дневника студента-санитара" - так она называется.
Долгое время в нашей стране чуть ли не единственным памятником Первой мировой оставалась могила генерала Алексея Брусилова в Новодевичьем монастыре. После революции генерал остался в России, перешел на службу в Красную армию...
О "Брусиловском прорыве" знают все. О Ратной палате - немногие.
Открытая в 1917-м как Музей мировой войны, она просуществовала недолго и вновь открылась только четыре года назад - к 100-летию начала Первой мировой.
Там, в Ратной палате, не только награды, обмундирование и оружие, но и живая память о людях. Она - в письмах.
Вот, например, отрывок из письма безвестного офицера "дорогой нашей супруге Наталье Максимовне" - так он к ней обращается:
- Я теперь по милости Батюшки Царя пожалован офицерским чином и поефтому у нас теперича течет дворянская кровь, а потому тебя прошу знакомство с нашими заречными бабами не води, а ходи у собрание охвицеров...
Возможно, и у вас хранится память о "той" войне. В письмах, в старинных семейных альбомах. Как вихрь врываются обрывки семейных историй о дедах и прадедах. И черно-белые фотографии наполняются цветами, голосами, запахами.
Все примерно как на кадрах кинохроники в фильме о войне английского режиссера сэра Питера Джексона, автора "Властелина колец" и "Кинг-Конга". И это больше, чем просто документальное кино.
Джексон отсмотрел десятки часов кинохроники 1914-1918-х, интервью с ветеранами Первой мировой, которые записывали в 1960-х. Ничего подобного у нас не сохранилось, ведь "та" война была под запретом.
Режиссер рассказал в интервью ВВС, что сделал свой фильм на собственные средства, потому что ему всегда была интересна тема Первой мировой, в которой участвовал его дед.
В книге Сергея напечатали не только его письма, но и записи из записной книжки. В июне он был ранен в горло и не мог больше говорить.
- Я был ранен уже после атаки, когда собирались напасть на батарею и ждали подкрепления, - писал Шлихтер 22-го числа. - Думал, крышка. Едва не покончил с собой.
Вскоре Сергея отправляют в Москву на санитарном поезде. 25 июня он пишет у себя в книжке: "Меня посадить к дверям". Показывает эту запись сопровождающим - ему тяжело дышать, у дверей должно быть хоть немного легче. Но нет. Во время стоянки в Минске Сергей Шлихтер погибает от удушья...
Сэр Джексон назвал свою картину "Они не состарятся". Это ведь и про 23-летнего вольноопределяющегося Пореченского полка.
Для фильма отобраны лучшие кадры. Их замедлили. Раскрасили. Озвучили. И вот уже огромный танк, усыпанный солдатами, под их гиканье, штурмует ров. Вот кто-то из солдат играет на губной гармошке. Вот кто-то, взяв на руки, качает ребенка на привале.
Во всем этом круговороте чудится и русская речь. И голос Сергея Шлихтера, несмотря ни на что, слышен отчетливо.
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем