Запасные. Весьма опасные!

С величайшим напряжением сил, умывшись кровью, 1-я все же устояла под натиском 8-й армии немцев - и та на следующий день отступила.

Мы как-то не осознаем, что эту первую русскую победу в Первой мировой войне одержали не только собственно русские. Что каждый пятый дравшийся под Гумбинненом русский солдат и офицер был белорусом (а еще латыши, литовцы, поляки, евреи).

Белорусский призыв

Дело в том, что в мирное время европейские армии содержались в сокращенном составе. А с началом войны пополнялись призванными по мобилизации военнообязанными запаса, одни из которых шли на формирование новых частей (второочередных, по русской терминологии), а другие - на укомплектование до штатов военного времени тех, что уже существовали (первоочередных).

Чтобы выиграть время, доукомплектовывать первоочередные старались жителями той же местности, где часть стояла.

А войска, дравшиеся под Гумбинненом (то есть пехота и артиллерия III, IV и ХХ армейских корпусов), - это первоочередные части Виленского военного округа, в который - помимо Литвы, половины Латвии и нескольких районов нынешних России и Украины - входила почти вся территория нынешней Беларуси.

В стоявшем в Литве и Латвии ХХ корпусе запасные из Белоруссии (из Витебской губернии) пополнили один из восьми пехотных полков - 114-й пехотный Новоторжский.

В расквартированном в Литве, Латвии и Витебске III корпусе - уже пять из восьми: 99-й Ивангородский и 100-й Островский - из Витебской губернии, 106-й Уфимский - из Витебской¹ и Виленской (в нее входила большая часть нынешней Гродненской области), а 107-й Троицкий и 108-й Саратовский - из Минской и Виленской².

А в дислоцированном в Белоруссии, в Минской и Могилевской губерниях, IV корпусе - все восемь полков и обе артиллерийские бригады.

С учетом того, что в 1897 году в Могилевской, Минской, Витебской и Виленской губерниях белорусы составляли 66,9% населения³, а запасные в пехоте Виленского округа после мобилизации 1914-го - около 50% солдат⁴, получается: примерно 20% дравшихся под Гумбинненом - белорусы.

"Вялые" или "упрямые"?

Оценки тогдашних белорусских призывников - противоречивые.

По одной из них, Витебская губерния давала людей "смышленых, но с большою примесью хитрости"⁵.

Однако бывший командир 16-й роты Уфимского полка Александр Успенский вспоминал в 1932 году "славные загорелые лица" виленских и витебских запасных 1914-го. "Большинство из них были трезвые, опрятные хлебопашцы, а не фабричные заводские, тронутые пропагандой и кабацкой "культурой" [вырабатывавшими ту самую "хитрость", т.е. стремление увильнуть от обязанностей. - Авт.]"⁶.

Призывников из Минской и Могилевской губерний автор первой оценки характеризовал как "положительных, но немного вялых".

Из них, однако, выходили хорошие сверхсрочные унтер-офицеры⁷...

Другой русский офицер отмечал, что 159-й пехотный Гурийский полк, пять лет кряду получая призывников из Могилевской, из "отличного" стал "очень слабым"⁸. Третий, артиллерист белорус Александр Крыштановский, свидетельствовал в 1925 году, что среди пополнения, полученного в 1914-м IV корпусом из Могилевского и Оршанского уездов, "из Шклова, Копыся и др[угих] городов", "бросалось в глаза большое число "палечников""⁹. То есть отстреливших себе указательный палец правой руки, без которого нельзя стрелять из винтовки - а значит, и служить в армии.

Но в городах и местечках Могилевской губернии большинство населения составляли не белорусы, а евреи и поляки...

Наконец, еще в 1830-х военные отмечали, что характер "литовца" (так называли тогда белорусов - недавних подданных Великого княжества Литовского) - "упрямый"¹⁰.

Противоречие за противоречием... Но критерий истины - практика.

Бой по-мински, витебски, виленски

Фронт Гумбинненского сражения протянулся с севера на юг на 50 километров. На северном русском крыле оборонялся ХХ корпус, в центре - III, на южном крыле - IV.

Немцы стремились окружить ХХ и III корпуса, и южная половина их клещей - XVII армейский корпус - навалилась на центр и южный фланг III корпуса. Аккурат на те части, где около половины солдат и офицеров были из Белоруссии, - на 99-й пехотный Ивангородский и 100-й Островский полки 25-й пехотной дивизии и на 106-й Уфимский, 107-й Троицкий и 108-й Саратовский полки 27-й пехотной.

...Ивангородцы и островцы - их подняли с бивака слишком поздно - вступали в бой, когда по назначенным для них рубежам уже била немецкая артиллерия. Отрывать окопы было уже некогда: цепи врага совсем рядом.

И все же западнопрусские 141-й и 176-й пехотные полки 35-й пехотной дивизии не смогли оттеснить их сразу: "белорусские" части сопротивлялись стойко. Контратаковали, сходились в штыки - и только часа через три отошли примерно на километр.

Часть островцев дрогнула и подалась в тыл¹¹ - но оттуда уже шли на выручку роты 105-го пехотного Оренбургского полка 27-й дивизии. Помог огнем заменивший убитого командира 6-й батареи 27-й артбригады белорус капитан Петр Савинич - и дрогнувшие снова пошли в бой.

Опять отошли. Опять контратаковали. И остановили-таки пруссаков.

27-я дивизия окопаться успела. А пополнившие ее виленские, минские и витебские запасные служили срочную недавно и не успели еще забыть солдатскую науку. В Уфимском полку их удалось и попрактиковать в стрельбе.

И они били по цепям померанских 21-го и 61-го пехотных полков 35-й и восточно-прусского 5-го гренадерского и западно-прусского 128-го пехотного полка 36-й пехотной дивизии "выдержанно"¹² и метко.

Отчетливо работали уфимские пулеметчики - которыми командовали белорусы штабс-капитан Александр Страшевич, поручик Константин Лагутчик и подпоручик Петр Кострица - и пушки 27-й артбригады.

И вот уже, писал бывший лейтенант 5-го гренадерского короля Фридриха I полка Курт Хессе, немцы залегают, и "никто не смеет даже приподнять головы, не говоря уже о том, чтобы самому стрелять"...

Снова атакуют немцы - и снова залегают.

И вот уже начинают отходить. Сначала "в относительном порядке, но затем в состоянии полного разложения"!

И вот уже бегут - некоторые аж до реки Ангерапп (ныне Анграпа), что в 15 километрах в тылу¹³!

"С наших наблюдательных пунктов можно было видеть потрясающую картину, как от нашего огня целыми рядами падали, словно подкошенные, бегущие вдоль шоссе и канав при нем немцы! Как бежали они в беспорядке, бросая по дороге свое оружие..."¹⁴

Подвиг подпоручика Броновицкого

Под удар 36-й дивизии немцев попали и 157-й пехотный Имеретинский, 158-й Кутаисский и 159-й Гурийский полки 40-й пехотной дивизии (которой командовал белорус генерал-лейтенант Николай Короткевич и которую передали накануне из IV корпуса в III). Как и в 25-й, они вступали в бой порознь, и сдержать напор западно-прусских 129-го и 175-го пехотных полков им было очень трудно.

Особенно Гурийскому: командир полка полковник Михаил Уваров тоже вводил его в бой по частям (а сам потом боем не руководил). Его 1-й и 2-й батальоны внезапно попали у деревни Соденен под сильный артогонь и тут же - под удар пехоты. Немцы охватили батальоны с обоих флангов, прорвались через позиции 1-й роты, оттеснили соседа - Кутаисский полк...

Однако гурийцы - и в том числе раскритикованные могилевские запасные - "не побежали, а целый день вели бой, переходя все время в атаки"¹⁵. Бежавших в тыл (и в том числе "палечников") в 4-тысячном полку набралось лишь около 200, сдавшихся в плен - менее 93 (столько гурийцев пропало без вести). И это при 362 убитых и 682 раненых¹⁶.

Погибли командир 4-й роты капитан Евгений Шинкаренко, командующие 2-й и 7-й ротами штабс-капитаны Бронислав Малиновский (из крестьян Минской губернии) и Леонард Кобылинский (из дворян Гродненской губернии), подпоручики Николай Михайлов, Михаил Чикер (из крестьян Гродненской губернии), Юрий Лебедев и Михаил Пучков... Был момент, когда остатками двух батальонов командовал оглохший подпоручик белорус Яков Броновицкий.

Ставший офицером всего 26 днями ранее - 12 июля...

Контратаковал 3-й батальон подполковника Владимира Астаповича (из мещан города Игумен (ныне Червень) Минской губернии), и гурийцы все-таки устояли.

А "случаи отхода" немцев "имели место и здесь"¹⁷.

Мужество 30-й "минской" дивизии

До командира IV корпуса приказ по армии с задачами на 7 августа не дошел, и он по собственному разумению двинул оставшуюся у него 30-ю пехотную дивизию по двум дорогам на Даркемен (ныне Озерск).

И 30-я наткнулась на целый немецкий корпус - I резервный.

Вести бой с двумя дивизиями - восточно-прусской 1-й резервной пехотной и западно-прусско-померанской 36-й резервной пехотной - ей было тем труднее, что ее бригады шли по расходящимся направлениям: 117-й пехотный Ярославский и 118-й Шуйский полки на деревню Гавайтен, а 119-й Коломенский и 120-й Серпуховской - на деревню Клешовен. А в Коломенском куда-то исчез командир, полковник Борис Протопопов ("человек совершенно не военный"¹⁸).

...Отлично работали пулеметчики Шуйского полка. Потом их командира, белоруса штабс-капитана Бориса Плещинского, смертельно ранило, а расчеты выбило.

Кто-то заменил их - и "максимы" заработали снова.

3-й батальон шуйцев, командование которым принял белорус капитан Леонид Ясновский, остановил напор врага на 1-й и 2-й батальоны, ведомые полковником Иваном Рупшинским (из дворян Минской губернии).

Потом они все-таки отошли, но контуженный поручик Николай Шухардт собрал всех, кто подвернулся под руку, обстрелял наседавших немцев во фланг и тыл - и обратил их в бегство...

4-й батальон подполковника Владислава Закржевского (из дворян Могилевской губернии, уроженца Бобруйска) был атакован вдвое превосходящими силами, но сумел зацепиться за господствующую высоту.

Немцы несколько раз атаковали ее в штыки, залегали в 70 метрах - не давая окопаться, - но взять не смогли.

Полковник Михаил Виноградов с 4-м батальоном 160-го пехотного Абхазского полка 40-й дивизии атаковал I резервный корпус во фланг...

И 30-я устояла против двух дивизий. Хотя управление ею, подчеркивал немецкий военный историк, "было очень скверное", выручили "прекрасная боевая подготовка" ее частей и их "высокий боевой дух"¹⁹.

Эту оценку можно применить и ко всем "белорусским" частям, дравшимся под Гумбинненом.

Оказавшимся не "вялыми" и не "слабыми" - героически "упрямыми".

• _{1. Смольянинов М.М. Беларусь в Первой мировой войне 1914 - 1918 гг. М., 2017. С. 16.}
• _{2. Смольянинов М.М. Укрепление западного форпоста. Мобилизация в белорусских губерниях Российской империи в начале Первой мировой войны // Беларуская думка. 2013. N 5. С. 80; ГА РФ. Ф. Р-5956. Оп. 1. Д. 52. Д. 283 об.}
• _{3. Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. IV. Виленская губерния. Тетр. 3. (Последняя). [СПб.,] 1904. С. IX; V. Витебская губерния. Тетр. 3. (Последняя). [СПб.,] 1903. С. IX; XXII. Минская губерния. [СПб.,] 1904. С. VIII; XXIII. Могилевская губерния. [СПб.,] 1903. С. VII.}
• _{4. См.: Пономарченко В. О Гумбиненском сражении (по поводу статей в "Часовом" о Ген. Ренненкампфе) // Часовой (Брюссель). 1964. Июнь. N 456. С. 14.}
• _{5. Чарнецкий С.Е. История 179-го пехотного Усть-Двинского полка. 1711 - 1811 - 1911 г.г. СПб., 1911. С. 186.}
• _{6. Успенский А.А. На войне. В плену. Воспоминания. СПб., 2015. С. 14.}
• _{7. Чарнецкий С.Е. Указ. соч. С. 186.}
• _{8. ГА РФ. Ф. Р-5956. Оп. 1. Д. 51. Л. 25.}
• _{9. Там же. Д. 52. Л. 308, 308 об.}
• _{10. Свод военных постановлений. Ч. III. Кн. I. СПб., 1838. Прилож. С. 66.}
• _{11. Сверчков Д. 27 пех. дивизия в Гумбиненском сражении 7 августа 1914 года (по личным воспоминаниям) // Вестник союза офицеров участников войны. N 8. Париж, 1931. С. 23-24.}
• _{12. ГА РФ. Ф. Р-5956. Оп. 1. Д. 52. Л. 287 об.}
• _{13. Hesse K. Der Feldherr Psychologos. Ein Suchen nach dem Fhrer der deutschen Zukunft. Berlin, 1922. S. 22, 32.}
• _{14. Успенский А.А. Указ. соч. С. 43.}
• _{15. Пономарченко В. Указ. соч. С. 14.}
• _{16. ГА РФ. Ф. Р-5956. Оп. 1. Д. 52. Л. 317.}
• _{17. Hesse K. Op. cit. S. 37.}
• _{18. ГА РФ. Ф. Р-5956. Оп. 1. Д. 52. Л. 324.}
• _{19. Цит. по: Рябинин А. О генерале П.К. фон Ренненкампфе. Моя служба под его начальством и о Гумбиненском сражении, как я его понимаю // Часовой (Брюссель). 1965. Январь. N 463. С. 20.}