31.08.2025 16:27
Общество

Блеск и пустота Пажеского корпуса, готовившего элиту для Российской империи

Блеск и пустота престижного учебного заведения, готовившего элиту для империи
Текст:  Семен Экштут (доктор философских наук)
Родина - Федеральный выпуск: №9 (925)
Великая архивная революция, предоставив в распоряжение исследователей множество новых документов и материалов, позволила историкам взглянуть на привычные события прошлого под непривычным ракурсом. И обнаружить, что прошлое связано с настоящим гораздо большим числом незримых нитей, чем предполагалось ранее.
Занятия гимнастикой в рекреационном зале.
Читать на сайте RODINA-HISTORY.RU

Особенно если речь идет о формировании элиты.

Сыновья заслуженных родителей

В 2025 году издательство "Кучково поле" тиражом 150 экземпляров выпустило роскошное подарочное издание "История Пажеского корпуса в документах (1802-1918)". В двух томах альбомного формата впервые факсимильно воссозданы в цвете неизвестные ранее документы Российского государственного военно-исторического архива, касающиеся становления и деятельности Пажеского Его Императорского Величества корпуса.

Корпус возник в 1759 году, при императрице Елизавете Петровне, а в 1802 году, при Александре I, получил новый профиль (чисто военный). Все годы своего существования это привилегированное военно-учебное заведение пополнялось детьми и внуками российской военной, чиновничьей и придворной элиты.

Назначение корпуса было сформулировано в положении, утвержденном Александром I: "Пажеский Его Императорского Величества корпус имеет целью доставлять сыновьям заслуженных родителей, предназначаемым к офицерской службе, преимущественно в войсках Гвардии, как общее и военное образование, так и соответствующее их предназначению воспитание"1.

Предназначение заключалось в непрерывном и целенаправленном самовоспроизводстве элиты государства Российского, и Пажеский корпус успешно справился с решением этой задачи.

Два пажа - Иван Федорович Паскевич и Иосиф Владимирович Гурко - прославили Российскую империю во многих сражениях и стали генерал-фельдмаршалами. "За 100 лет пажей-генерал-губернаторов было 22, в том числе граф Муравьев-Амурский; наказных атаманов войска Донского - 5, главнокомандующих и командующих войсками в округах - 11"2.

В корпусе по повелению Александра II организовали специальный Георгиевский зал, украшенный портретами воспитанников, награжденных Военным орденом Св. Георгия. По состоянию на 1902 год 103 пажа заслужили Георгиевский крест - самую завидную и самую желанную боевую офицерскую и генеральскую награду Русской Императорской армии, причем бывший паж генерал-фельдмаршал князь Варшавский граф Паскевич-Эриванский стал полным кавалером ордена Св. Георгия, последовательно получив на поле брани все четыре степени Военного ордена - с четвертой по первую.

Вторую степень имели герои Отечественной войны 1812 года Александр Петрович Тормасов и Дмитрий Сергеевич Дохтуров.

"Итак, в военное время пажи показали себя блистательно; во всех войнах, веденных Россией, они сражались "как честному воину надлежит", и свидетелями их подвигов и боевых трудов были и Альпы, и Кавказ, и Балканы, и Бородино, и Париж, и Севастополь, и Ближний и Дальний Восток, и степи Азии"3.

80 пажей сложили свои головы на полях битв.

По Высочайшему повелению

Пажеский корпус давал прекрасное образование, особенно когда речь шла об изучении иностранных языков. В корпусе читали лекции лучшие столичные профессора. У пажей был свой плавательный бассейн, где они под руководством офицера учились плавать и нырять. 14 февраля 1912 года бассейн посетил Николай II, оставшийся "довольным успехами в этой отрасли обучения"4. Пажей кормили роскошными обедами и ужинами, но при этом завтрак почему-то приобретался воспитанниками за свой счет. И о нем пажи должны были позаботиться самостоятельно. (Для истории кулинарии бесценны факсимильно воспроизведенные расписания блюд на столе воспитанников5.)

В то же время в корпусе благоденствовало так называемое цуканье (цук) - система неуставных отношений, при которой воспитанники старшего класса утверждались за счет младших, изощренно издеваясь над ними. О том, как корпусное начальство безуспешно стремилось искоренить цук, мы можем судить по очень интересным документам о драматической судьбе пажа барона Александра Корфа, восставшего против издевательств и в итоге по воле Александра III вынужденного (вместе с младшим братом Георгием) расстаться с корпусом6.

Несмотря на процветавший в среде воспитанников цук, о зачислении детей и внуков в Пажеский корпус грезили многие представители благородного сословия Империи, но лишь немногим это удавалось.

Попасть в корпус было непросто. Требовалось соизволение государя для зачисления того или иного дворянского юноши в Пажеский корпус, открывавший перед его воспитанниками в высшей степени заманчивые карьерные перспективы. "Такое зачисление делается по особым Высочайшим повелениям, причем входить со всеподданнейшими ходатайствами по этому предмету дозволяется только о сыновьях и внуках лиц, состоящих или состоявших на государственной службе в чинах первых трех классов"7. Иными словами, у отца или деда кандидата в пажи должен был быть чин не ниже чем генерал-лейтенанта, вице-адмирала или тайного советника. Всем остальным столбовым дворянам путь в Пажеский корпус был заказан.

Исключения носили единичный характер и, как правило, касались сыновей заслуженных офицеров и генералов, Георгиевских кавалеров, погибших на войне смертью храбрых. В 1874 году, "в виде изъятия" из общих правил, по докладу военного министра генерал-адъютанта Дмитрия Алексеевича Милютина последовало особое Высочайшее повеление Александра II: зачислить в Пажеский корпус 13-летнего Александра Пушкина - сына полковника, командира Нарвского гусарского полка, и внука великого поэта, в память которого это и было сделано8.

Пропуск в закрытый клуб

Лучшие из пажей в старшем специальном классе получали придворное звание камер-пажа и во время придворных балов, торжественных обедов и иных дворцовых церемоний несли службу при императоре, императрице, великих княгинях и великих княжнах. Так формировался прочный базис будущей успешной карьеры.

Пажи (разумеется, при наличии хороших или отличных оценок и примерного поведения) обладали существенной привилегией: они имели право на зачисление офицерами в любой гвардейский полк, даже если в выбранной пажом воинской части в это время отсутствовали соответствующие вакансии. При выпуске из корпуса пажи получали единовременное пособие на обмундирование: окончившие по 1-му разряду и произведенные в офицеры гвардии - 500 рублей, все остальные - 225 рублей каждому9.

Самые лучшие выпускники других военно-учебных заведений, таких льгот не имевшие, взирали на пажей полузавистливо и в то же самое время полупрезрительно, о чем свидетельствует кадетский фольклор.

Пажи - это самая настоящая "белая кость" Империи. В годы правления двух последних императоров Всероссийских, Александра III и Николая II, Пажеский корпус продолжал оставаться одной из элитообразующих структур Российской империи: его выпускники составляли костяк офицерского корпуса полков гвардии, генералитета и высшей бюрократии. Накануне Первой мировой войны на долю пажей приходилась одна треть среди всех выпускников военно-учебных заведений, вышедших офицерами в наиболее престижные полки гвардии. Среди кавалергардов их доля составляла 39%, среди конногвардейцев - 51,6%, среди улан Ее Величества - 56%, среди гусар Его Величества - 56,1%10.

Коронация российского императора Николая II и императрицы Александры Федоровны

Среди пажей всегда была сильна тесная корпоративная солидарность. И белый мальтийский крестик на мундире - знак об окончании Пажеского корпуса - становился бессрочным пропуском для вхождения в закрытый клуб имперской элиты.

Возникает иллюзия, что пажи всегда отличались высочайшей личной преданностью Дому Романовых и в их среде в принципе не могло быть никаких отступников. Но это не так. Просто Пажеский корпус без тени сомнения искоренял из своей истории любое упоминание об отступниках.

"Имя лучшего пажа каждого выпуска заносилось золотыми буквами на мраморные доски почета, висевшие в Белом зале корпуса. В разное время на них были занесены имена будущего декабриста П.И. Пестеля, будущего анархиста П.А. Кропоткина и других известных личностей. Если фамилию П.А. Кропоткина просто стерли с доски и напротив 1862 года зияла пустота, то в отношении П.И. Пестеля поступили более сурово"11. Доска с его именем была разбита, а взамен ее сделана новая. Этим дело и ограничилось. И никто не дал себе труда подсчитать, сколько бывших пажей оказались вовлечены в орбиту движения декабристов.

Ни много ни мало - 41! Самый известный из бывших пажей, полковник Павел Иванович Пестель, по приговору Верховного уголовного был повешен. Но я безуспешно пытался найти в опубликованных документах и материалах хоть какие-то намеки на стремление руководства Пажеского корпуса извлечь уроки истории.

Ошибаться можно - врать нельзя

Увы, судя по всему, ни руководству корпуса, ни его воспитанникам не была известна мысль выдающегося историка Василия Осиповича Ключевского: "Ложь в истолковании прошлого приводит к провалам в настоящем и готовит катастрофу в будущем..."

Воистину, пажи извивались как ужи, дабы у Дома Романовых не зародилось никакого сомнения в лояльности воспитанников Пажеского корпуса. "Фигурами умолчания" на страницах истории корпуса стали не только декабристы, но и автор "Путешествия из Петербурга в Москву" Александр Николаевич Радищев - паж времен Екатерины II. И два извечных русских вопроса так и не обрели в их среде новую эмоциональную коннотацию: "Кто виноват в том, что в рядах элиты появляются ренегаты?" и "Что делать, чтобы избежать проникновения в ее ряды отступников и изменников?"

Все ограничилось строжайшим запретом для пажей носить очки на улице, посещать любые увеселительные заведения и гульбища, а также читать книги в Императорской Публичной библиотеке и всяких других библиотеках. Однако последовать совету незабвенного Фамусова не рискнули:

И когда началась Русская смута, пажи, не имевшие ни малейшего представления об изнаночных сторонах российской жизни (этому их в корпусе не учили), оказались совершенно неподготовленными к вызовам времени.

5 ноября 1915 года поэт Александр Блок написал в записной книжке: "...Песенка всяких уютных "привилегированных" заведений спета, уж поздно рассуждать о том, что их "на наш век хватит". Дети наши пойдут в технические школы по преимуществу и рано соприкоснутся поэтому с так называемым невежеством, темнотой, цинизмом, жестокостью и т. п.

Воспоминания о школе учеников 1990-х и 2000-х удивили различиями

...Россия явно требует уже не чиновников, а граждан; а ближайшее будущее России требует граждан-техников и граждан-инженеров; а в какой мере не хватает инженерам и техникам "творческой интуиции", нам показывает печальная действительность..."12

1 февраля 1917 года состоялся последний выпуск воспитанников Пажеского корпуса. История привилегированного учебного заведения прекратила свое течение.

Образование Научная библиотека