Первый маршал артиллерии

В артиллерию по рекомендации большевиков

Как вспоминал Николай Воронов, в 1917 году бушевали революции, а он, переболев воспалением легких, бродил по Петрограду в поисках работы. Как-то раз ему в руки попала газета, где объявлялось о наборе на командные артиллерийские курсы РККА. Воронов решил пойти туда, его приняли, но не сразу - пришлось побегать по Петрограду в поисках рекомендаций от членов ВКП(б), без них на учебу не брали.

После курсов Николай Воронов убыл на фронт командиром огневого взвода в мортирный артиллерийский дивизион. Сражался с белогвардейцами, освобождал от войск Юденича Псков и Ямбург. В 1920 году Воронова направили на польский фронт командовать батареей. Неудачный польский поход Красной Армии закончился для Николая пленом. Уже после возвращения домой он прочитал в книге бывшего комдива Николая Какурина о собственной смерти: командир первой батареи товарищ Воронов пал смертью храбрых в бою в селе Юзефов.

А за церковь придется заплатить

В 20-е и 30-е годы Николай Воронов служил в разных частях, и постоянно учился. У него даже случился небольшой конфликт с командиром дивизии Степаном Вострецовым. Тот никак не хотел отпускать в академию командира лучшего в Белорусском военном округе артдивизиона. Только с третьей попытки комдив утвердил рапорт о направлении на учебу. В академии слушатель Воронов обратил на себя внимание наркома обороны.

Так случилось, что Воронову досталась тема для выпускного диплома, которая ему показалась неверно сформулированной. Звучала она так "Влияние оперативного искусства и тактики на развитие артиллерии в первую мировую войну". Воронов добился того, чтобы было наоборот: "Влияние развития артиллерии на оперативное искусство и тактику...". С его мнением согласилось руководство академии, но так как темы дипломов утверждались лично наркомом, пришлось начальству решать вопрос с ним.

После выпуска из академии Воронову дали в командование артиллерийский полк в Московской Пролетарской стрелковой дивизии. Началась боевая учеба, тактические занятия. Кстати, тогда же в частях РККА стали появляться радиостанции. В полку Воронова их было одиннадцать, однако сначала обращаться с этой техникой никто не умел. Но в полку нашелся радиолюбитель, который и обучил артиллеристов, в том числе и самого Воронова, пользоваться рацией.

Командир полка - должность не только строевая, но и хозяйственная. Николаю Воронову пришлось решать задачи, далекие от артиллерии. Его полк стоял в Москве рядом с церковью, куда каждый день ходили толпы верующих, что раздражало красноармейцев-атеистов. Так как шефом дивизии был Михаил Калинин, к нему Воронов и обратился за помощью. Калинин поразмыслил, и вскоре церковь в монастыре закрыли и передали артиллеристам - в ней оборудовали мастерские. Но однажды к Воронову пришел финансовый инспектор и потребовал оплатить стоимость церкви. Запросил он 250 тысяч рублей, но для Красной Армии сделал скидку 80%. Таких огромных денег у Воронова не было, но он сумел выкрутиться, официально назвав мастерские учреждением культуры. Тогда церковь полку передали безвозмездно.

Водяной знак раскрыл тайну командировки

В 30-е годы Николаю Воронову дважды пришлось выезжать в Италию в составе советской военной миссии. Он побывал на армейских маневрах и отметил, что у итальянцев в частях очень много радиостанций. Те ими активно пользовались. В РККА же рациям до сих пор не очень доверяли. Кстати, Воронов брил голову наголо и это привело к некоторым трудностям. Как выяснилось уже в Италии, такую прическу там носили только арестанты или больные, поэтому ему пришлось все время ходить в шляпе.

Вскоре Воронова назначили начальником артиллерийского училища в Ленинграде, которое он сам когда-то заканчивал. С этой должности он и уехал в Испанию под псевдонимом "колонель (полковник) Вольтер". Об этой поездке не знали даже его близкие. Просто однажды он попрощался с женой и сыном и убыл в Москву. Время было непростое, в Советском Союзе бушевали репрессии, а семья не знала, что с ним. Но однажды принесли письмо от Воронова. Обычное содержание: жив-здоров, все хорошо. Сын обратил внимание на необычную бумагу, посмотрел на свет и увидел водяной знак "Valencia". Стало ясно, где находится отец.

После возвращения из Испании в 1937 году Николая Воронова наградили орденами Ленина и Красного Знамени. Его назначили начальником артиллерии Красной Армии. В то время Воронов принял участие в конфликте на Халхин-Голе, освободительном походе в Западную Белоруссию, советско-финской войне, присоединении к СССР Бессарабии. Кстати, на Халхин-Голе Николай Воронов познакомился с Георгием Жуковым. Будущие маршалы подружились. Когда Жуков, командуя Киевским особым военным округом, приезжал в Москву, он останавливался у Вороновых, ночуя на диване. Сыну своего друга Георгий Жуков подарил ручные часы.

Общаясь с вождями

А вскоре грянула Великая Отечественная война. Николай Воронов, будучи представителем Ставки Верховного Главнокомандования, побывал на многих фронтах, оказывая помощь их командующим. Но при этом с него никто не снимал ответственности за организацию артиллерийской подготовки в войсках. Забот было множество. Кроме решения военных вопросов, приходилось порой сражаться и с партийными руководителями, которые иногда мешали больше, чем помогали.

Например, при создании частей реактивной артиллерии, известных "катюш", их сделали отдельным родом войск. Николай Воронов полагал, что эти подразделения надо включить в состав общевойсковой артиллерии. Против выступал Георгий Маленков, кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), курировавший создание "катюш". Воронов и добился своего, но нажил влиятельного врага.

Также он был не в ладах с Лаврентием Берией. Они столкнулись по одному из вопросов на совещании у Сталина и после этого взбешенный глава НКВД пообещал выпустить Воронову кишки. Через некоторое время Берия вызвал к себе начальника артиллерии Красной Армии и сообщил ему, что на 1-м Белорусском фронте немцам сдался старший лейтенант Воронов, командир батареи. Якобы он заявил, что является сыном маршала Воронова. Берия начал угрожать, но Николай Воронов ответил, что его сын воюет на Ленинградском фронте. Глава НКВД ничего не сказал больше.

О степени военных знаний партийных вождей говорит и такой факт. В начале войны Сталин и Молотов предложили Воронову заняться строительством оборонительных сооружений на Украине. Тот отказался, резонно заметив, что это дело начальника главного инженерного управления РККА. "Оба были удивлены, - вспоминал Воронов. - А что такой есть у нас?".

Форму для себя придумать не смог

Во время войны Воронов помотался буквально по всем фронтам. Во время поездки на Калининский фронт он попал в засаду немецких диверсантов, обстрелявших его автомобиль на лесной дороге. Охране удалось задержать троих нападавших. Диверсанты были одеты в советскую военную форму и имели документы сотрудников НКВД.

Под Сталинградом с Вороновым произошел курьезный эпизод. В январе 1943 года, когда он только уснул, вернувшись с передовой, его разбудил адъютант и что-то сказал. Воронов не понял и снова заснул. Утром выяснилось, что в это время по радио передавали сообщение о том, что ему присвоено звание маршала артиллерии. А через несколько дней Воронову позвонили из наркомата обороны и предложили в кратчайшие сроки разработать себе форму одежды - Николай Николаевич был тогда единственным маршалом артиллерии в Красной Армии. Но придумывать самому себе мундир было некогда.

После разгрома немцев под Сталинградом маршал Воронов первым допросил взятого в плен фельдмаршала Паулюса. Он предлагал тому отдать приказ о сдаче в плен всей группировки, но немецкий командарм отказался это сделать. Кстати, под ультиматумом, предъявленным Паулюсу от лица Красной Армии, первой стоит подпись Николая Воронова, как представителя Ставки ВГК.

С президентом Франции

В 1944 году в Советский Союз приехал Шарль де Голль, будущий президент Франции, в то время возглавлявший временное правительство своей страны. Во время визита де Голль познакомился с маршалом Вороновым. Тот вполне прилично владел французским языком и они свободно общались. Современники отмечали, что де Голль и Воронов даже внешне были чем-то похожи.

Уже после войны советский маршал побывал во Франции, и президент подарил ему свои военные мемуары. Там Воронов нашел описание банкета у Сталина, данного в 1944 году в честь французской делегации. Де Голль описал его, не жалея красок. Но Воронов согласился, что так оно и было.

А в 1966 году президент Шарль де Голль вновь прибыл в Советский Союз. Он совершил большой вояж по стране, и в поездке его сопровождал Главный маршал артиллерии Николай Воронов. Кроме Москвы, они посетили Волгоград, Ленинград и другие советские города.

Очень надежный

Между прочим, после войны Лаврентий Берия смог исполнить часть своих угроз в отношении Воронова. Он дважды докладывал Сталину, что Главный маршал артиллерии замешан в разных темных делах: то обвинил его в связах с английской разведкой, то в участии в "ленинградском деле". Очевидно Сталин решил не рисковать и отстранил Воронова от службы с формулировкой "Ослабление руководства артиллерией".

В это время к Воронову перестали ходить в гости знакомые, целыми днями никто не звонил. Николай Николаевич гулял по Москве, переживая свою опалу. Он, наверное, вспоминал, как во время первомайского парада Сталин интересовался его мнением о Жукове. Воронов охарактеризовал старого друга только с положительной стороны. Однако Жукова вскоре назначили с понижением. Но вскоре опала прошла и Николая Воронова выбрали президентом академии артиллерийских наук.

Кстати, маршал артиллерии был страстным любителем футбола. Еще в довоенные годы при каждом удобном случае выходил на поле. Из-за высокого роста Николая Воронова ставили вратарем. Себя он не щадил и после каждой игры жена ставила примочки на синяки и смазывала раны йодом. Воронова считали очень надежным игроком. А известный игрок и тренер Никита Симонян вспоминал, как на одной из тренировок клуба ЦДКА, на которую пришел Главный маршал артиллерии, к нему подбежал легендарный Всеволод Бобров и попросил призвать в армию перспективных игроков из "Спартака", чтобы те потом играли за армейцев. Воронов засмеялся и согласился.

Скончался Главный маршал артиллерии Советской армии Николай Воронов в 1968 году. Его прах замурован в Кремлевской стене.